Мы жалуемся, что всё у нас идет не так: деньги платят не вовремя, работа оставляет желать лучшего, купленные вещи быстро ломаются, политики коррумпированы и т. д. Со здоровьем у нас тоже ни шатко ни валко. То голова болит, то мы не в своей тарелке и раздражаемся, то с пищеварением проблемы. А позвоночник — увы, и поднять уже ничего нельзя, того и гляди прихватит. Об уме что тут и говорить: с трудом удается собраться с мыслями, чтобы решиться на что-нибудь. Да, в конце концов, вроде ничего особо и не вдохновляет нас на поступки. Мы всё забываем, как будто нам 90 лет, витаем в облаках наяву, но не можем соблюсти тот распорядок дня, который сами себе назначили. Мы действительно немощны.
Как жить с виной.
Понятие греха – одно из фундаментальных понятий христианства, и мы постоянно слышим, читаем, произносим это слово. Но есть другое слово – «вина». В церковном обиходе, в религиозной своей жизни мы слышим его гораздо реже, чем слово «грех»; создается впечатление, что слово «вина» не из церковного словаря. Что есть вина?
Читать далее Как жить с виной.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Житие
Пастырь истины – так называли праведного Иоанна Кронштадтского современники. Простой приходской священник взял на себя крестный подвиг исповедника Христова в предгрозовые для Отечества годы. Этот подвиг состоял в полном самоотречении во имя спасения людей. Он спасал всех, шел навстречу людям, терпя непонимание и близких, и духовенства. Он знал, что кто-то должен отдать всего себя людям, – и отдал себя.
Проповедь на Вознесение Господне. Архимандрит Тихон (Шевкунов).
«Аз есмь с вами и никтоже на вы», — говорит Господь каждому верующему в Него. Никакая скорбь, никакие искушения, никакие самые страшные несчастья не должны сломить верующего, соединенного верой и духом со Христом человека. Вот перед нами мощи святителя Илариона и, наверное, большинство из вас читали его житие, читали, как он совершал службу святой Пасхи в Соловецком концентрационном лагере. Узники, совершенно бесправные люди, над которыми их мучители могли надругаться, которых могли убить в любой момент, эти узники праздновали торжество силы Того, на Кого они возложили всю свою надежду.
Читать далее Проповедь на Вознесение Господне. Архимандрит Тихон (Шевкунов).
От лжи к инфаркту
Наша жизнь не становится лучше, хотя мы располагаем возможностями охватить всю ее с помощью интегратора или продлить неестественным образом. Наша жизнь не становится красивее, чем у наших предков, хоть и насыщена изображениями HD, 3D и т. д. Наше существование на этой земле не здоровее, чем у бабушек и дедушек, хотя достигнут громадный прогресс в генетике, фармацевтике и молекулярной биологии. Мы не стали ближе друг другу, хотя общаемся с экранов на расстоянии в тысячи
Материнская молитва
«Материнская молитва со дна моря достанет» — эту пословицу, конечно, знают все. Но многие ли верят, что пословица эта сказана не только для красного словца, а совершенно истинна и за многие века подтверждена бесчисленными примерами.
Отец Павел, монах, рассказал мне случай, происшедший с ним. Он рассказал его, как будто все так и должно было быть. Меня же этот случай поразил, и я его перескажу, думаю, что он удивителен не только для меня.
Поле битвы — детская комната
На сегодняшний день за детскую комнату, за эту цитадель чистоты и любви, идет беспощадное сражение. И мы не можем оставить наши позиции, не имеем права сдать врагу этот центр управления вселенной. Отступать из детской уже некуда!
Читать далее Поле битвы — детская комната
Скандалы
Каждый день мы видим, как средства массовой информации муссируют всевозможные скандалы, связанные с социальной, политической, экономической жизнью страны. Очень часто в этих скандалах оказываются замешанными высокопоставленные политики и общественные деятели — люди, за которых наши соотечественники, рядовые избиратели, проголосовали и которым доверили судьбу нации. Но, поправ оказанное им доверие, они в конечном счете оказываются алчными и бессовестными субъектами, ни в грош не ставящими глас народа самым наглым образом.
Митрополит Вениамин (Федченков): Малинка.
Живя по окончании академии в одном доме, я слышал следующий необыкновенный рассказ о чуде преподобного Серафима, нигде, однако не записанном (а может быть, и записано оно в рукописях, но не обнародовано, потому что слишком уж сказочным кажется оно маловерующему интеллигенту).
Мне же это чудо не только не кажется необычнее других, но по сравнению с преображением преподобного Серафима, описанным у самого очевидца Н. А. Мотовилова, всё остальное кажется уже очень простым, незначительным, естественным.
И даже можно сказать, что рассказ о малинке является как бы продолжением, распространением преображения «твари», проявившегося в просветлении, странном и славном изменении лица отца Серафима, то есть плоти его, а она — из той же «земли», что и малинка.
Рассказ приведу по памяти: я не один раз слышал его.
«Вы знаете, — говорила мне О.В.О. — нашу няню-старушку Александру. Характер у неё был не из лёгких; но она была глубоко верующим человеком. И особенно любила и почитала преподобного Серафима. Она родилась, когда он жив ещё был. А по смерти его по всей России особенно много рассказывалось о его жизни и чудесах. Теперь много позабыто… Няня любила, особенно по вечерам рассказывать моим детям про Саров и его угодника. И они с замиранием сердца и совершенною верою воспринимали всё, что она говорила им. Я же сидела и тоже слушала. Детям ничуть не казалось необыкновенным никакое чудо. Им даже не приходилось доказывать, что всё это правда. Конечно, правда! — чуяло чистое детское сердце. Да и как может быть неправда, когда Боженька всё может? А батюшка отец Серафим всё мог вымолить у Него. «Ну, няня, расскажи». «Дело было давно, — начинала не торопясь старуха с перерывами. — Приехал в Саровский монастырь новый архиерей. Много наслышан он был об угоднике Божием, но не верил сам рассказам о чудесах батюшки. А может, и люди зря чего наговорили ему? Добру-то мы не охотники верить, а уж поязычить друг на друга — хлебом нас не корми — страсть любим это».
Детям было непонятно слово «поязычить», но они боялись прервать рассказ няни и молчали. Да и няня не любила, чтобы её перебивали.
«…Встретили архиерея монахи со звоном, честь-честью, в храм провели, потом в архиерейские покои, значит. Ну, угостили его, как полагается. На другой день служба. Осмотрел всё архиерей и спрашивает: «А где же живёт отец Серафим?»
А батюшка тогда не в монастыре жил, а в пустыни своей. Подали архиерею лошадей. А была зима, снегу — то в саровских лесах — сугробы во какие!» И няня поднимает руку выше головы своей. «Дети же и сами не раз бывали в Сарове, я их любила возить туда. И монахи любили их, считали своими. А из имения нашего мы пожертвовали монастырю и лошадей, и коляску. Была особая наша тройка», — пояснила рассказчица.
Но мне самому, как и детям, хотелось слушать о чудесах, а не о тройках и монахах…
«Насилу проехал архиерей. Да и то последнюю дорожку и ему пешочком пришлось», — продолжала няня.
Детям уже становится трудно ждать, когда же, наконец, чудо-то будет? То о снеге, то об архиерее. Поскорее бы, поинтереснее. Но няня не любит, чтобы её прерывали.
«…Батюшку предупредили, что сам архиерей идёт к нему в гости. Угодничек Божий вышел навстречу без шапочки (клобука) и смиренно в ноги поклон архиерею положил. «Благослови,- говорит,- меня убогого и грешного, святой владыка! Благослови, батюшка! Он и архиерея-то всё звал: батюшка да батюшка.
Архиерей благословил и идёт вперёд в его пустыньку. Батюшка под ручку его поддерживает. Свита осталась ждать. Вошли, помолились, сели. Батюшка-то и говорит: «Гость у меня высокий, а вот угостить-то его у убогого Серафима и нечем»- обратился он опять к архиерею. А он, угодничек, прозрел душу-то его, что не возьмёт он благодать, какую Бог дал святым. Но и сказать прямо не хочет, обидит архиерея. А батюшка добрый был, за то и медведь-то его любил, что уж очень добрый был угодник. От его взгляда всякая злоба пропадала и в человеке, и в звере»,- рассуждала няня.
Дети много раз слышали от неё рассказ о медведе, но сейчас они ждали о другом. А после, если не захочется ещё спать, попросят и о медведе рассказать опять. А няня, точно что-то думая про себя, молчала. Детям всё труднее становилось ждать. — «Ну, няня?!» — не вытерпит кто-либо из детей.
-…Ну, вот и ну, а ты не нукай, а слухай,- проворчала добродушно няня и продолжала, не спеша рассказ. «Архиерей-то, думая, что батюшка хочет его чайком угостить, и говорит:
— Да ты не беспокойся, я сыт. Да и не за этим я к тебе приехал и снег месил. Вот о тебе все разговоры идут разные.
— Какие же, батюшка, разговоры-то? — спрашивает угодник, будто не зная.
— Вот, говорят, ты чудеса творишь.
— Нет, батюшка, убогий Серафим чудеса творить не может. Чудеса творить лишь один Господь Вседержитель волен. Ну а Ему все возможно, Милостивцу. Он и мир-то весь распрекрасный из ничего сотворил, батюшка. Он и через ворона Илию кормил. Он и нам с тобою, батюшка, вот, гляди, благодать-то какую дал…
Архиерей взглянул в угол, куда указывал угодничек, а там большущий куст малины вырос, а на нем полно ягоды спелой.
Обомлел архиерей, и сказать ничего не может. Зимой-то — малина, да на голом полу выросла! Как в сказке!
А батюшка Серафим взял блюдечко чайное, да и рвет малинку. Нарвал и подносит гостю.
— Кушай, батюшка, кушай! Не смущайся. У Бога-то всего много! И через убогого Серафима по молитве его и по Своей милости неизреченной Он все может. Если веру-то будете иметь с горчичное зерно, то и горе скажете: «Двинься в море!» Она и передвинется. Только сомневаться не нужно, батюшка. Кушай, кушай!»
Архиерей все скушал, а потом вдруг и поклонился батюшке в ножки. А батюшка опередить его успел и говорит: — Нельзя тебе кланяться перед убогим Серафимом, ты — архиерей Божий. На тебе благодать великая! Благослови меня, грешного, да помолись!
Архиерей послушался и встал. Благословил батюшку и только два-три словечка сказал:
— Прости меня, старец Божий: согрешил я перед тобой! И молись обо мне, недостойном, и в этой жизни, и в будущей.
— Слушаю, батюшка, слушаю. Только ты до смерти моей никому ничего не говори, иначе болеть будешь…
Глядит архиерей, а куста-то уже нет, а на блюдечке от малинки сок кое-где остался — значит, не привидение это было. Да и пальчики у него испачканы малинкой.
Вышел архиерей. Свита-то его дожидается. И чего это, думают, он так долго говорил с батюшкой Серафимом? А он, без шапочки, опять под ручку его ведет до самых саночек. Подсадил и еще раз в снег поклонился.
А архиерей, как только отъехал, говорит своим: «Великий угодник Божий. Правду про него говорили, что чудеса может творить». Но ничего про малинку им не сказал. Только всю дорогу молчал да крестился, а нет-нет и опять скажет: «Великий, великий угодник!»
А когда скончался батюшка, он и рассказал всем про малинку.»
Дети, с широко раскрытыми глазами, молча, переживали Божье чудо…
О музыке, живописи, театре. Из наследия оптинских старцев.
Старец Варсонофий напоминал: душа наша ищет в произведениях искусства «выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда манит ее своим воздействием дух».
Читать далее О музыке, живописи, театре. Из наследия оптинских старцев.