Не желай жены ближнего твоего — гласит десятая заповедь Закона Божия (Исх. 20, 17). Но какой повод к нарушению этой заповеди подают те мужчины, которые пускают своих жен ходить по улицам в полуобнаженном виде! Казалось бы, человек должен быть крайне возмущен, если его супруга «кокетничает» с другими мужчинами, тем более демонстрирует перед ними оголенные части своей фигуры. Но сегодня все перевернулось с ног на голову! И сами мужья выводят своих жен на улицы городов чуть ли не в пляжных костюмах и, забыв вовсе о таких понятиях, как стыд и честь, позволяют постороннему непристойному взгляду блудно оценивать ее «женские прелести»!

Желать, чтоб мужчины на улице мысленно прелюбодействовали с твоей супругой? Но ведь это что-то подобное сутенерству! Как видно, наши предки гораздо лучше наших современников понимали психологию человека, гораздо тоньше различали грех от допустимого, невинное от порочного, безчестное от достойного. В наше грубое и одичавшее время грехом и злом считается только то, что совершается самим делом, и то лишь если влечет за собой тяжелые послед ствия. Большая же часть самых тяжких нравственных преступлений и смертных (по учению Божественного Откровения) грехов почитается лишь «невинными шалостями». О «чести» и «целомудрии» говорить уже и не приходится, от них осталось одно наименование. (Возможно, это покажется кому-то чрезмерным преувеличением. Однако такова горькая реальность: многие современные дети не могут ответить на вопрос, «что такое целомудрие?» — столь редко звучит в наши дни это слово и столь далеко отстоит от жизни нашего общества выраженное им понятие).

Наверное, многие ответят на это словами Апостола: «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» (Иак. 1, 14). Да, точно так, но подающий соблазн ко греху провоцирует грех, бросает семя духовной смерти. Похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть (Иак. 1, 15). Даже в том случае, если тот, кого пытались соблазнить, устоит, победит вожделение, отведет взор, запретит своему сердцу похотствовать, и таким искушением еще более возвысится в добродетели, по слову: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1, 12). тем не менее, соблазнявший послужил орудием диавола — древнего искусителя.

А какой великий грех совершают те, кто демонстрирует по телевидению эротические, порнографические фильмы или проповедует блудный грех по радиопередачам, либо в периодических изданиях и других средствах массовой информации! И повинны тут не только издатели и сотрудники подобных изданий, но и продавцы киосков, покупатели и подписчики этих пошлых, развращающих человеческие души журналов и газет. То же и в отношении к содержателям и организаторам школ эротического танца, наставникам «эротического воспитания» молодежи и другим деятелям, прямо или косвенно трудящимся на поприщах этого адского промысла! Все эти негодные люди прямо подпадают под анафему Церкви, должны быть отлучены от нее, и изгнаны из ее спасительной ограды, по 100-му правилу Шестого Вселенского Собора (как распространители изображений, «обаяющих зрение, растлевающих ум и производящих воспламенение нечистых удовольствий»). Отлучение от Церкви означает, что эти люди уже не имеют права заходить в храм, прибегать к помощи священника на дому, подавать через кого-либо в церковь записки со своим именем для поминовения на богослужении, быть отпетыми в храме, на дому или на кладбище, и даже быть похороненными на православном кладбище. Если же они решатся войти в храм, поставить свечу и т. п., не раскаявшись, не пожелав переменить свою жизнь, то это лишь усугубит их вину перед Богом! Каждый христианин, разглядывающий эту продукцию, крайне оскверняет свою душу, сам вливает в свое сердце смертельный яд, который даже при усиленном врачевании нелегко будет изгнать. Не надо обманывать себя, будто «мы только зрители, но не собираемся совершать подобное в жизни, и все представляемое на экранах только инсценировка». Как говорил известный апологет христианства Тертуллиан: «То, что неприемлемо в действительности, не должно быть приемлемо и в сочинении». Если демонстрируемый перед нашими взорами грех, вставленный в яркую, буквально гипнотизирующую рамку, как мы полагаем, не заставит нас вожделевать его на деле, то на каком же принципе тогда основана реклама, на которую разные фирмы тратят бечисленные миллионы долларов? Ведь все мы знаем, что даже скрытая, неконтролируемая сознанием реклама въедается, вгрызается в подсознание и принуждает вожделевать разрекламированную вещь. Так посеянное в какой-то момент семя греха, сильное вожделение его сладости, разрекламированной этими картинками, может не сразу произрастить ядовитый росток. Душа, усладившись однажды представлением греха, уже начинает искать повторения пережитого ощущения, как опьяненная наркотиком. И когда мы докатимся до тяжкого падения делом, то может быть уже и не вспомним, даже не догадаемся, где и когда была инфицирована нам эта смертельная болезнь.

Святое Писание говорит: «Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся» (Гал. 5, 17). Это непреложный закон нынешнего нашего бытия. Однако философы мира, разные его «мудрецы», утверждающие, что хорошо поняли человека и его психику, часто обвиняют христианство в том, что оно, якобы, противопоставляет духовное телесному и таким образом отсекает в человеке естественное и вполне ему свойственное, заставляет жить его «ненатурально». Они берутся защищать «простого человека», «такого, каков он есть — со всеми его человеческими слабостями и наклонностями» от «строгих», «фанатичных» учителей христианства, которые постоянно требуют что-то отсечь, всегда хотят что-то запретить, в чем-то обличить, за что-то наказать этого бедного их «подзащитного». Да, теперь все чаще проповедуется любовь к человеку «каков он есть»: надо, мол, любить его просто, без прикрас, не переделывая на свой лад, любить его со всеми изъянами и странностями. Но это не любовь к человеку! Это на самом деле — холодное безразличие к его судьбе и, еще глубже — сокровенная, насмешливая ненависть к нему!

Никогда смертельно больному, умирающему добрый врач не попустит жить по образу здоровых, на равных с ними правах, но строго-настрого запретит ему вкушать и делать то, что еще больше усиливает болезнь. И только крайний неприятель может предлагать и навязывать тяжко больному отведать убивающей его снеди, похлопывая его при этом дружески по плечу и приговаривая: «Э, дружок, да ты совсем здоров!» Все мы заражены смертоносным недугом и поэтому обязаны предостерегать друг друга, воспрещать друг другу все, что может развить, усугубить болезнь. Только тот может пренебрегать лечением и осторожностью, кто либо не считает болезнь опасной, либо же махнул на жизнь рукой.

Конечно, те люди, которые не верят в Бога и весь мир считают случайным хаосом, а человека обычным животным — они никак не поймут, о какой там еще духовности речь, да и под душой они разумеют только способность человека мыслить и чувствовать. Они и слышать не желают о первородном грехе, об искуплении человечества Господом, для них всякое прихотливое движение плоти «естественно» и любой грех имеет свои «смягчающие обстоятельства». Но в большей своей части современное человечество именно «махнуло рукой» на свое спасение, подсознательно знает, что идет верной дорогой в ад, однако придерживается принципа «погибать, так с музыкой», лишний раз иллюстрируя хорошо известную тему: «пир вовремя чумы».