Не знаю, что скажете вы, а я нередко замечаю в облике деловых женщин напряженность. Что, впрочем, неудивительно: стиль бизнес-леди требует собранности, подтянутости. В обстановке конкурентной борьбы расслабляться нельзя ни на минуту, иначе съедят. Строгий и в то же время современный костюм: пиджак, брюки или юбка не ниже колен, независимо от возраста. И так же независимо от него – полная «боевая раскраска».

Бизнес-мамы – понятие более широкое. Они необязательно бизнесменши. Это могут быть и офисные работники, и чиновницы, и депутаты, и врачи, работающие в фармкомпаниях. Да мало ли кто еще преуспевает (или стремится преуспеть) в ставшей уже привычной буржуазной жизни!

К нам такие женщины попадают не то чтобы сплошь и рядом. Занятия по нашей методике куклотерапии требуют от мам домашних репетиций, а у них дефицит времени. К идее же переложить подготовку на плечи нянь или бабушек мы относимся отрицательно, потому что тогда должного эффекта не будет. Но все-таки за двадцать с лишним лет работы у нас накоплен достаточно обширный опыт взаимодействия с такими матерями.

Я бы подразделила «бизнес-мам» на две категории. Одни являются жертвами обстоятельств. Они или растят ребенка без мужа, или муж пьет, или не пьет, но зарабатывает недостаточно для покрытия расходов семьи. Для других загрузка на работе «под завязку» – это сознательный выбор самореализации. Они могли бы работать меньше, уделяя больше времени семье, но им хочется много получать, быть начальницами, приобрести известность. Работая на полставки, ничего этого не добьешься. А в солидную компанию на полставки вообще не берут.

С первой категорией женщин психологически проще. Да, они часто нервные, задерганные, с ребенком им возиться некогда. Но они чувствуют себя виноватыми, жалеют малыша и при первой же возможности спешат изменить свой образ жизни.

С другими не так. Поскольку выбор сделан не под давлением обстоятельств, а свободно, сознательно (и, значит, может быть сознательно изменен), ни о каком чувстве вины речи не идет. Даже когда женщина жалуется на хроническую усталость и нехватку времени на ребенка, быстро выясняется, что менять свою жизнь она не намерена. На самом деле такой расклад ее устраивает. К психологу чаще всего этих мам приводит хроническое детское непослушание, которое сейчас модно называть «неуправляемостью», ярко выраженная агрессивность, плохое поведение в школе, полное отсутствие мотивации к учебе. Обычно ситуация уже зашкаливает. Первые, вторые и даже десятые «звоночки» были пропущены из-за того же дефицита времени и нежелания признавать проблемы ребенка. Ведь успешная женщина должна держать марку.

«Я счастлива! У меня все хорошо! – во взоре «бизнес-мамы» явственно читается вызов. – Попробуй оспорь!»

Естественно, не оспоришь. Конечно, все хорошо. Лучше всех!

И пока совсем не припечет, такая женщина не впустит в сознание даже слабую тень сомнения в своей правоте.

– Ужас! У пятилетней девочки было уже семь нянь! Можете себе представить, что творится с ребенком! – возмущенно восклицает психоневролог. – А мама думает, что она так заботится о дочке. У нее, видишь ли, высокие требования: чуть что не так – тут же выставляет очередную няню за дверь. А то, что малышка уже ни к кому не привязана, в том числе и к маме, оценивает положительно. Пусть, говорит, растет самостоятельной, независимой. Легче в жизни пробиться будет. Мне иногда кажется, что я с инопланетянами разговариваю. Ничего люди не понимают…

«Первая наша няня была с медицинским образованием, хотя, конечно, моя мама боялась поначалу оставлять с ней недельного ребенка и приезжала контролировать процесс, – делится с журналисткой воспоминаниями хозяйка процветающего пиар-агентства. – Потом у нас была боевая няня, очень уверенная в себе и деловая». Затем четырехлетнему ребенку наняли аж двух бонн сразу, поскольку одна, по мнению мамы, не могла справиться с возлагаемыми на нее нагрузками. Когда же ее спросили, не боится ли она, что чужие люди воспитают из ее сына «не того человека», мать бодро ответила: «Мы с Тимофеем отлично друг друга понимаем. Это точно мой ребенок. Недавно он нарисовал звезду, подошел к няне: «Купи мой рисунок!» Та в ответ: «Ты мне лучше подари от чистого сердца!» – «А ты купи от чистого сердца», – тут же нашелся Тимофей» (Екатерина Сажнева. Воскресные мамы. Реалити-шоу из жизни карьеристок).

В той же статье приведен разговор и с солисткой известной поп-группы, которая через две недели после родов умчалась на гастроли. «Никакого чувства вины, что я так мало провожу времени с сыном, у меня нет, – говорит певица. – Я надеюсь, когда Мотька вырастет, он меня поймет. Да ему и самому интереснее будет, если я останусь популярной и знаменитой».

Есть, правда, «одна маленькая проблема»: сын называет маму «дя-дя-дя». Слово «джип» выговаривает, а «мама» – нет. Но это такая ерунда, что не стоит обращать внимание. Рано или поздно научится. Не бывает человека с нормальным интеллектом, который не умел бы «мама» говорить.

Нехватка материнского тепла

Между тем материнская депривация (т.е. ограниченность, недостаточность контактов ребенка с матерью) – вещь крайне серьезная. Она сильнейшим образом влияет на формирование личности маленького человека и впоследствии отражается на всей его судьбе. «Материнскую депривацию испытывают брошенные дети, дети-сироты, дети, к которым мать эмоционально холодна или слишком занята на работе», – отмечает кандидат психологических наук Д. Журавлев, доцент кафедры социальной психологии Университета Российской академии образования. И, задавшись вопросом, какой тип личности формируется у ребенка с рождения в условиях материнской депривации, указывает на интеллектуальное отставание, неумение вступать в значимые отношения с другими людьми, вялость эмоциональных реакций, неуверенность в себе, замкнутость на себе (Откуда берутся проблемные дети? // Народное образование. 2005. № 1. С. 143).

«Видов депривации достаточно много, но наиболее тяжелая для ребенка – депривация в семье», – утверждает Н. Белякова, тоже кандидат психологических наук, работающая в Арзамасском государственном педагогическом институте и возглавляющая научно-методический центр (см. ее статью «Детки в «золотой клетке»: проблемы психической депривации у детей в обеспеченной семье», опубликованную в № 4 журнала «Народное образование» за 2003 г.). Да, таких детей часто балуют, покупают им все, что только можно приобрести за деньги. Но, как верно указывает автор, «ребенку не достается того, что за деньги не купишь – материнской любви». Между тем «ни одна из жизненных коллизий не оказывает такого разрушительного действия на психику ребенка, на формирование его жизненных установок, как депривация материнской любви. Даже вымученные-выкрученные дети властных матерей не так несчастны, как эти сироты при живой и находящейся рядом, но вдалеке красавицы-матери». Выводы эксперта, быть может, несколько категоричны, но, как показывает опыт, не лишены основания: «Относительно будущего таких «деток в золотых клетках» можно сказать только одно: лишенные положительного примера здоровой семьи, такие дети, вырастая, чаще всего не смогут создать собственную полноценную семью. Этим они мало отличаются от детей с другими типами депривации (детей из неблагополучных или неполных семей, детей-сирот)».

Но, к сожалению, «бизнес-мамы», как правило, не читают статей педагогов и психологов, в которых их дети ставятся в один ряд с детьми-сиротами. Для этого у деловых женщин нет ни времени, ни желания. Их скорее могут заинтересовать практические советы, да и те вполне определенной направленности: как приучить малыша расставаться с мамой без слез, не докучать нытьем, спать в отдельной комнате или хотя бы в отдельной кровати, как преодолеть детские страхи или упрямство. Поэтому к психологам они обращаются, как я уже написала, достаточно поздно, когда ребенок уже сильно запущен. И разгрести последствия этого далеко не всегда возможно.

Однако говорить о том, что женщины, поглощенные карьерой, не любят своих детей, на мой взгляд, несправедливо и неправильно. Сейчас вообще принято бросаться обидными словами в адрес родителей. Если принимать все за чистую монету, то и впрямь можно поверить, что злее врагов, чем родная семья, у ребенка нет. Но мы верить в это не собираемся. Конечно, подавляющее большинство «бизнес-мам» своих детей любит и старается сделать их жизнь лучше, комфортней, приятней. Они не жалеют на детей денег, много работают, чтобы обеспечить им и то, и другое, и третье. Просто они по-своему понимают благо ребенка, акцентируясь на том, что им кажется наиболее важным, и недооценивая издержки, которые оказываются порой гораздо больше тех плюсов, что сразу бросаются в глаза. Поэтому мне хотелось бы донести до читателей кое-какие мысли об этих издержках. А выводы взрослые люди, разумеется, будут делать сами. Я лишь укажу на некоторые, с моей точки зрения, немаловажные обстоятельства.

Напряженность мамы невротизирует ребенка

Деловой стиль, к которому женщина привыкла на работе, не подходит для общения с детьми. Особенно с маленькими. Они бессознательно ждут от женщины нежности, мягкости, ласки. И, сталкиваясь с жестким, командным стилем («быстро переодевайся, мой руки и – за стол!»), невротизируются. Вместо того чтобы подобраться и быстро сделать то, что от них требуют матери, дети затормаживаются или, наоборот, перевозбуждаются, перестают слушаться, начинают шалить, как будто не слышат маминых слов. Маме, которая целый день общается совсем по-другому, трудно перестроиться. Попытки спуститься до детского уровня выглядят фальшиво, ее хватает ненадолго.

– Сколько можно сюсюкаться! – часто восклицает такая мама.

А предложение облечь взаимодействие с ребенком в игровую форму вызывает у нее усталый вздох. И это понятно. Мало того, что человеку в принципе нелегко перестраиваться, так еще и усталость высасывает остатки душевных сил. Ни для кого не секрет, что современная высокооплачиваемая работа – это работа на износ. Да еще дорога отнимает массу времени и сил: автомобильные пробки, битком набитое метро и прочий транспорт в крупных городах, шум, толчея на улицах, агрессивность, с которой нередко можно столкнуться… У многих людей, возвращающихся вечером домой, основное желание – уединиться и отдохнуть. Отвлечься, уткнувшись в экран телевизора или компьютера, или пораньше лечь спать. Те, у кого работа связана с общением, часто говорят, что они к вечеру уже еле ворочают языком. Однако матери уединиться не удается. Да она обычно и не хочет уединяться, а хочет, наоборот, пообщаться с сыном или дочкой. Но нервы на пределе, и, если ребенок начинает капризничать или упрямиться, мама срывается. У нее-то срыв возникает от усталости и от вытесненного, старательно подавляемого чувства вины. Но ребенок таких тонкостей не понимает. Он видит, что мама на него зла, что она вспыхивает от – как ему кажется – пустяка, кричит, ругается, быть может, наказывает. И начинает переживать, что мама его не любит.

Если же мама, которая мало видит ребенка, выбирает, боясь испортить с ним отношения, стиль попустительства, то детское непослушание быстро зашкаливает, и ей все равно приходится под давлением окружающих (чаще всего школы) пытаться применить власть. Если при этом она не будет проводить с ребенком гораздо больше времени, чем раньше, а также не сумеет установить доверительные, но не фамильярные, а иерархические отношения, то закручивание гаек будет воспринято ребенком болезненно: добренькая мама, которая «все разрешала», вдруг стала «злой».

Претензии детей

Конечно, сейчас претензии к родителям в моде. Что ни делай – можно оказаться плохим. Но в данном случае претензии будут не совсем уж необоснованными. Ребенку не нужны блага жизни в таком количестве, как взрослому. (Детские просьбы «купи-купи» – это не алчность, а яркий признак той самой материнской депривации.) Малышу не нужна мамина успешность и слава. Ему нужна «просто мама», спокойная, ласковая, веселая, снисходительная без попустительства и мягко, но последовательно приучающая к порядку, прививающая понятия добра и зла.

Нехватку этого невозможно восполнить ничем, никакими подарками и отсроченными жизненными перспективами. Конечно, ребенок мало-помалу смирится с ситуацией. Да и время возьмет свое: в подростковом возрасте на первый план выйдет общение вне семьи, дружба, отношения с противоположным полом… В какой-то период подросток, быть может, даже будет рад, что в его жизнь «не лезут». Особенно если мать всегда готова раскошелиться и не докучает ему поучениями и запретами. Но когда юношеская жажда свободы будет насыщена, вновь возникнет потребность в родственных связях. Безусловно, на другом уровне: человек будет строить свою собственную семью, стараясь дать своим детям то, что не додали в свое время ему. Н. Белякова пишет, что дочери равнодушных к ним матерей достаточно быстро от них дистанцируются и стремятся стать полной противоположностью своей матери. А поэтому, выйдя замуж, сами нередко становятся хорошими матерями.

Но детская рана в любой, самый неожиданный момент может открыться вновь. А уж если психика ослабнет под грузом забот, скорбей, разочарований, болезней, то давно, казалось бы, забытая обида на мать переживается так остро, как будто это случилось вчера.

Конечно, претензии не всегда высказываются вслух. Но даже не высказанные, они висят в воздухе, создавая натянутость в отношениях. И тогда любой пустяк может послужить поводом к страшной ссоре, а то и приводит к разрыву отношений. Причем мать оказывается в этом случае уже совсем не на коне, как было когда-то, когда ребенок цеплялся за ее юбку и умолял: «Не уходи!», а она, красивая и молодая, рвалась из душной семейной «клетки» на волю, в заоблачную высь, мечтая о высоком заработке, интересном общении и карьерном росте. Даже если все это было достигнуто, радость от успеха давно прошла. Задор и молодость тоже постепенно иссякли, потолок карьерных возможностей достигнут, и уже новые молодые, красивые и энергичные дышат ей в затылок. Впереди (а, быть может, и позади) выход на пенсию. И если загруженность на работе была не вынужденной, из-за непролазной бедности, необходимости тянуть на себе всю семью и т.п., то рано или поздно наступит прозрение. Горькое и страшное, потому что прошлого не воротишь. Есть вещи, которые уже никогда нельзя изменить. Можно покаяться, примириться, простить обиды. Но вернуть сыну или дочери детство, сделав его на сей раз счастливым, нельзя. Так же как нельзя вернуть тех детей, которых мать когда-то отказалась рожать.

Цветы запоздалые

Таланты и способности у большинства людей раскрываются постепенно. Но и самому одаренному, даже гению, все равно приходится прикладывать к таланту труд. Материнские качества тоже часто раскрываются не сразу. Особенно сейчас, когда девочек в основном нацеливают на учебу, а роль жены и матери хотя и подразумевается, но не фигурирует в качестве главной. Многодетные матери нередко признаются, что по-настоящему почувствовали вкус материнства только с третьим (а то и с четвертым или пятым!) ребенком.

Поглощенные работой женщины тем более не успевают ощутить этот вкус. Ребенок у них, как правило, один. Распространенная реакция на шутливое замечание: дескать, еще не вечер, – это испуганное: «Что вы! Не дай Бог! Мне и одного за глаза хватит!» Правда, в гламурной среде в последние годы пошла мода на многодетность, но это все равно пока скорее исключение, нежели правило. По крайней мере, потогонная работа в крупных компаниях явно не рассчитана на частые отпуска по беременности и родам, а также впоследствии на оплату больничных по уходу за детьми, которые имеют «странную» привычку заражаться друг от друга, в результате чего многодетная мать может не выходить на работу несколько недель подряд.

Ребенок «бизнес-мамы» растет на чужих руках, а она часто даже не догадывается, сколько удивительных мгновений упущено. Думая, что убегает от скучной рутины, она на самом деле убежала от счастья.

Зато потом такие женщины нередко пытаются наверстать упущенное в роли бабушек. Устав «гореть на работе», они готовы посвятить себя внукам: сидеть с ними, тетешкаться, водить на занятия. Они часами с удовольствием обсуждают мельчайшие подробности жизни малышей, умиляются их проказам, вглядываются, подмечают особенности еще только складывающегося характера. Короче, делают все то, чего когда-то лишили своих собственных детей.

Но, во-первых, бабушка не мать, как бы она ни хотела ей уподобиться. Для ребенка это неравноценно. Да и для нее это на самом деле иллюзия. А во-вторых, такая иллюзия обычно небезобидна, поскольку попытка занять не свое место в структуре семьи вызывает недовольство хозяйки положения – матери ребенка. Даже полностью оставляя сына или дочь на попечение бабушки, мать все равно претендует на главенствующую роль в жизни своего чада. И если бабушка будет эту роль принижать (что нередко случается в подобных ситуациях), вспыхнет серьезный конфликт, в который так или иначе окажется втянут ребенок.

Ну, а поскольку дочери суперзанятых женщин, как уже говорилось, часто стараются стать противоположностью своей матери, то они вообще могут стремиться обойтись без помощи бабушки, с которой у них, мягко говоря, непростые отношения. Кто-то, кстати, выразит таким косвенным образом свои претензии. А, может быть, и попытается отомстить: увидев, как бабушка жаждет нянчить внука, поймет, каким образом можно ее уязвить. И будет под любым предлогом ограничивать контакты. Конечно, мстить, тем более родной матери, нехорошо. Но в жизни это встречается. Да и бабушке, скорее всего, в свое время было не до православного воспитания. Впрочем, мы говорим сейчас не о моральных качествах дочери, а о ее постаревшей «бизнес-маме». О тех неприятных сюрпризах, которые могут подстерегать ее ближе к концу жизненного пути. Может, пока она еще не постарела, а ребенок не вырос, стоит «остановиться и оглядеться»? Ведь дети растут гораздо быстрее, чем нам кажется поначалу, когда они совсем маленькие…

Как сгладить острые углы?

Трудно давать советы по улучшению ситуации, которая вызывает у тебя категорическое неприятие и которую, по твоему мнению, можно по-настоящему улучшить, только полностью изменив. Но, безусловно, лучше не усугублять и без того тяжелую ситуацию, совершая новые ошибки.

Итак.

– Как можно чаще напоминайте себе, что материнская депривация, неизбежная при большой загруженности мамы на работе, для ребенка крайне травматична. И что виноват в этом не он. Хотя формально, быть может, его появление на свет и вынудило маму так загрузить себя работой ради заработка или для того, чтобы вырваться из дома на свободу.

Напоминать себе о таких элементарных, само собой подразумевающихся вещах необходимо, потому что многие люди склонны винить не себя, а других. А это принципиально меняет картину. Признав свою вину в том, что ребенок испытывает нехватку самого необходимого ему на раннем этапе развития – материнского тепла, любая нормальная мать проникнется к нему жалостью и будет стараться эту ситуацию изменить. Если же убеждать себя в том, что все делаешь для блага ребенка (понимая под благом в первую, вторую и десятую очередь материальное обеспечение), то виноватым может оказаться он, а не мать. Мать из сил выбивается на работе, а он, неблагодарный, капризничает, плохо учится, отбился от рук.

Недавно ко мне обратилась за советом мать двенадцатилетней девочки, с которой в последний год творится что-то ужасное. Дикие истерики, вспышки агрессии, полная потеря интереса к учебе, поджог квартиры, уход из дому, угрозы выброситься из окна. Короче, девочке нужна была, прежде всего, помощь врача-психиатра и, вполне вероятно, госпитализация. О чем я и сказала маме напрямик. При этом в поведении Гали (имя, по понятным причинам, изменено) бросалась в глаза отчаянная демонстративность. Нет, не со мной. Со мной она держалась скромно, даже застенчиво. Было видно, что девочка глубоко переживает утрату контакта с мамой.

Мама же была так накалена, что от нее, казалось, вот-вот посыпятся искры. И торопливо выдвигала все новые и новые обвинения. Когда дошло до того, что девочка балуется с огнем: скручивает бумагу, как будто это сигарета, и поджигает ее, изображая курение, я поинтересовалась, почему мать не пресечет такие забавы. Ведь квартира может сгореть, и они останутся на пепелище. И тут неожиданно выяснилось, что девочка абсолютно бесконтрольна: мама нередко возвращается с работы в десять вечера, поскольку у нее неномированный рабочий день.

– Но так же нельзя! – ахнула я.

Галина демонстративность сразу стала понятна: девочка отчаянно, из последних сил пыталась своими выходками привлечь внимание матери.

– Да я теперь тоже к этому склоняюсь, – вздохнула мать. – Вообще-то, если честно, раньше я больше дома бывала. А год назад, когда мы с мужем развелись, мне так тяжело было… Вот я с головой в работу и ушла.

– А два года назад Галя тоже вытворяла всякие безобразия?

– Нет. Она, конечно, переживала, когда мы с мужем ссорились, плакала, пыталась нас помирить. Но не хулиганила. Наверное, мне действительно стоит с работы уволиться… Как вы думаете? Еще не поздно?..

– Впустив в сознание мысль о том, что ребенок, мать которого много работает вне дома, страдает от материнской депривации, постарайтесь побольше узнать о ее проявлениях и последствиях. Это необходимо для того, чтобы лучше понимать, что творится с ребенком, как ему помочь в том или ином случае. (Впрочем, сразу оговорюсь, что практически ВО ВСЕХ СЛУЧАЯХ одной из главных рекомендаций является ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ МАТЕРИ в воспитании ребенка и улучшение детско-родительских отношений.)

– Помните, что для ребенка, испытывающего дефицит общения с матерью, характерны инфантильные реакции. В ее присутствии он начинает вести себя как маленький: сюсюкает, просится на руки, отказывается самостоятельно одеваться, раздеваться, есть. Если в ответ мать проявляет раздражение, кричит, стыдит, наказывает, будет только хуже. Не волнуйтесь, что ребенок не приобретет навыков самообслуживания. Он уже их приобрел, поскольку в саду справляется и с самостоятельным переодеванием, и с едой. Дело не в навыках, а в том, что он таким образом пытается бессознательно восполнить недополученное мамино тепло. Ведь переодевая малыша, вы сажаете его к себе на колени, прикасаетесь к нему. Поэтому пойдите в этом ему навстречу. Честно говоря, это такая крошечная уступка по сравнению с тем, с чем вынужден мириться ребенок «бизнес-мамы».

– Ну, а если необходимость переодеть сына или дочь вызывает у вас досаду, загляните в себя и ответьте, не лукавя: почему вы начинаете раздражаться? Неужели так трудно самой раздеть ребенка? Вы устали? А он после целого дня, проведенного в саду, среди чужих и подчас не очень доброжелательных людей, не устал? Не скрывается ли за настойчивым стремлением как можно раньше приучить ребенка к самостоятельности желание, чтобы он поскорее отделился и оставил вас в покое? Но ведь он и так уже отделен гораздо больше, чем «домашние» дети. Не будете ли вы потом кусать локти, запоздало осознав, что отчуждение в семье спровоцировано вами, поскольку это вы отвергали его попытки приблизиться к вам в том возрасте, когда он больше всего в вас нуждался? А когда вы вдруг спохватились, он уже привык обходиться без вас.

– Если ребенок ночью приходит к вам под бочок, не отсылайте его обратно. Лучше поставьте детскую кроватку рядом или вообще укладывайте его спать вместе с собой, чтобы он всегда чувствовал ваше присутствие, слышал ваше дыхание, ощущал тепло материнского тела. Пусть он не будет от вас отделен хотя бы во сне.

– Чаще берите ребенка на руки, сажайте на колени, покачивайте, играйте в маленького котеночка или щеночка, рассказывайте какие-то милые подробности из его жизни, говорите о том, как вы о нем заботились, когда он был беспомощным крошкой. Иными словами, старайтесь восполнить и укрепить чувство защищенности, уменьшить тревожность, неизбежно возникающую при материнской депривации.

– Вернувшись домой, не стремитесь переделать все дела сразу. И тем более не набрасывайтесь с порога с упреками: почему игрушки не убраны, одежда разбросана? Конечно, беспорядок неприятен, но встреча с долгожданной мамой должна быть радостной.

– Старайтесь, чтобы и те немногие часы, которые вы проводите в будние дни с сыном или дочкой, были радостными. Больше играйте, занимайтесь какими-то совместными делами (в том числе и домашними, подключая к ним ребенка, а заодно и разговаривая с ним о чем-нибудь интересном). Очень важно, чтобы мама была как свет в окошке, а не как хмурая туча, нависающая над головой и окатывающая холодным дождем.

– Многие занятые мамы стремятся использовать свое свободное время с пользой для развития ребенка, но дети часто увиливают от занятий, капризничают, не хотят преодолевать трудности. Это тоже во многом следствие депривации, и если мама раздражается, то она еще больше льет воду на ту же мельницу. В таком случае с учебой лучше повременить или стоит передоверить этот процесс другим людям, а самой заняться с ребенком тем, что не вызывает протеста и улучшает контакт. Когда же контакт улучшится, то и с обучением станет полегче. Сблизившись с ребенком, вы без подсказок будете понимать, когда его надо подбодрить и наградить, когда поднажать, а когда помочь или на время оставить в покое.

– Занятая мама мало видит ребенка и знает о его жизни в основном по рассказам. Его собственным или других людей. Если ограничиваться стандартными вопросами («как дела?», «чем вас кормили?», «чем вы в садике занимались?»), то многие родители рискуют получить столь же стандартные и малоинформативные ответы. А неуверенные, закрытые ребятишки и вовсе могут отвечать: «Не знаю, не помню». Поэтому вопросы должны быть гораздо более разнообразными, но при этом не напоминать допрос с пристрастием. Чаще повторяйте, что вас интересно, давайте положительно окрашенные, эмоциональные комментарии: «Отлично! Вот это да! Молодец! Неужели? Вот здорово! И т.п.» Задавайте наводящие вопросы, высказывайте предположения, интересуйтесь не только тем, что сделал или сказал ваш ребенок, но и словами и поступками других детей. Не спешите с критическими замечаниями, но, с другой стороны, выслушав ребенка, дайте оценку услышанному, чтобы у него формировались правильные ориентиры. Особенно эмоционально одобряйте правильные поступки ребенка, не скупитесь на похвалу. Постепенно ребенок раскроется, начнет вам больше доверять, о чем-то спрашивать. Завяжется диалог. А то общение занятых мам с детьми часто бывает монологично. Спеша научить ребенка уму-разуму, в основном говорят они. А ребенок нередко отгораживается и «не слышит» (такая невротическая псевдоглухота тоже нередко развивается вследствие разлаженности детско-родительских отношений).

– И главное, не забывайте, что в конце времен Земля и все творения рук человеческих сгорят. Сгорят деньги, дома, машины. Сгорит любая карьера, премии, призы и награды. Даже, как ни печально, сгинут в огне прекрасные картины и книги. Останутся лишь дела, добрые и злые, с которыми мы и предстанем на Суд Божий. И Господь Сердцеведец безошибочно определит истинные мотивы наших поступков. В том числе, почему мы столько времени уделяли работе в ущерб общению с детьми. Об этом стоит задуматься, даже если сейчас очень не хочется.

Татьяна Шишова
3 декабря 2012 года